. . . . .

characters: Sally Donovan / Салли Донован, agent Paul Summers / агент Пол Саммерс, Jack Woods / Джек Вудс, Frederick "Freddy" Ventino / Фредерик "Фредди" Вентино, madam Spectre / мадам Спектр, Elizabeth "Elly" Fox / Элизабет "Элли" Фокс.

. . . . .

[audio]http://pleer.com/tracks/404882y3Y1[/audio]

      21 июля 1956 года в городок Уоберн, что в штате Массачусетс впервые за долгое время приехал путешествующий парк аттракционов "Happytown". Все жители столь небольшого городка были взбудоражены предстоящим карнавалом. Дети собирали деньги, откладывая с тех, что родители им давали на карманные расходы, молодежь уже планировала увлекательные выходные в парке аттракционов, что расположился на городской набережной, а пожилые горожане готовили все свои сварливые слова и проклятия, которые они только знали.
       Потому что все в Массачусетсе, да и в Новой Англии вообще, знали, что "Happytown" действительно способен принести в ваш городок настоящее веселье.

       Салли Донован еще ни разу за свои восемнадцать лет не бывала на карнавалах. Не каталась на чертовом колесе и не бросала дротики в воздушные шары, желая заполучить большего плюшевого медведя. И не потому, что она была из бедной семьи, нет. Совсем наоборот.  Просто всю свою жизнь она провела в родном, маленьком Уоберне, лишь на каникулы отправляясь к тете во Флориду. Но так как обычно все каникулы там проходили за семейным столом, можно было смело считать, что мира она практически не видела.
         В этом году Салли окончила школу и подумывала над тем, чтобы попробовать поступить в колледж штата, однако родители относились к этому стремлению дочери крайне скептически. Подруга Салли, Элли, так и вовсе со смехом восприняла это заявление. Элизабет Уоррен была из тех девушек, пределами мечтаний которых было хорошо выйти замуж, нарожать детишек и обзавестись домиком с белым, ровным забором и огромным задним двором. Салли понимала ее. Но ей хотелось куда большего.
         Девушки как раз обсуждали эту тему, когда подошли ближе к набережной. Казалось, что ее кто-то окунул в флуоресцентную краску – настолько освещенной, настолько яркой была улица. Подруги восторженно переглянулись и совершенно забыли о том, что только что обсуждали столь животрепещущую тему. Так устроены люди: стоит поманить их чем-то ярким и блестящим – и они полетят на этот свет, словно глупые мотыльки. Абсолютно обо всем забывая.
        Уже на входе в парк аттракционов Салли и Элли ощутили всю ту неповторимую атмосферу, которую дарил карнавал. Музыка громко играла, то тут, то там звучал громкий смех горожан, которые уже во всю веселились. Кто-то похаживал между палатками и аттракционами с сахарной ватой в руках, кто-то пытался выиграть желанный приз забрасывая колечки на бутылки или целясь в цель дротиками и мячикам, кто-то уже опробовал чертово колесо, карусели, комнату страха. Девушки не могли сдержать восхищения, шагая с открытыми ртами по главной аллее парка, которая образовалась между основными палатками. Хотелось попробовать все и сразу, глаза разбегались.
            – Хэй, Салли, Элли!
        Подруги практически синхронно обернулись на зов знакомого голоса и улыбками поприветствовали подбегающего к ним Джека Вудса. Джек Вудс выпустился в прошлом году, но до этого, в школьные года, они были дружны. Теперь Джек учился в колледже Массачусетса, возмужал, да и вообще выглядел значительно старше.
           – Джек! Как здорово тебя видеть, – улыбнулась Элли, кокетливо поправляя волосы.
           – Привет, Джек! Приехал на лето домой? – поинтересовалась Салли с улыбкой, когда Вудс подошел ближе и приветственно пожал девушкам ладоши.
           – Да, решил проведать семью. Думаю, побуду тут до начала нового учебного года, – Салли отметила, что пусть Джек и изменился, но его ослепительная и обаятельная улыбка – ни капли.
           – Это здорово! Я тоже думала поступать в колледж штата, но пока не уверена. Сейчас не очень удобно, но, может быть, расскажешь мне как-нибудь об учебе? – Салли практически ощутила каким неодобрительным и непонимающим взглядом по ней скользнула Элли. Мало того, что она хотела расспрашивать об учебе, да еще и практически сама пригласила Вудса на свидание – какое вопиющее неприличие! Но Салли было все равно. Она не видела в этом никакого подтекста и ее уже достали постоянные "нельзя, чтолюдискажут, ледитакнепоступает". Да, ей нравился Джек, но в данном случае ее действительно интересовало то, как проходит учеба в колледже Массачусетса.
             – С удовольствием, – Вудс снова одарил их своей ослепительной улыбкой, а затем, чуть нахмурившись и отведя взгляд на мгновение, будто что-то взвешивая, добавил, – И Салли... В эту субботу... То есть, уже завтра, – он несколько смущенно и коротко засмеялся, а затем покачал головой, словно пытаясь привести себя в чувства, – Завтра будут танцы в городском холле в честь карнавала. Не хочешь пойти со мной?
              – С удовольствием, – широко улыбнувшись, Салли передразнила ту интонацию, с которой сам Джек всего мгновение назад соглашался рассказать ей об учебе.
              – Отлично!  – произнес парень на облегченном выдохе, – Тогда договорились! Я позвоню завтра. А пока должен бежать. До завтра, Салли, – глаза Вудса восторженно горели, когда он посмотрел на Салли. А затем, словно вспоминая, что они тут не одни, он перевел взгляд на Элли, – Пока, Элли. Рад был видеть.   
              И, помахав подругам через плечо, парень удалился.
              Стоит ли говорить о том, что после этой встречи настроению Элли оставалось желать лучшего?

         Из кабинки колеса обозрения открывался просто невероятный вид на город. Подруги еще никогда не видели свой родной город таким. Тысячи огоньков с такой высоты казались просто украшением на Рождество. Элли, кажется, уже позабыла о своей обиде на Салли, ведь глупо было обижаться – всегда было понятно, что между ней и Вудсом что-то есть. Лишь вопросом времени было то, когда же это все-таки пробьется наружу. Девушки лакомились сладкой ватой и громко и чуть испугано охали, когда их кабинку покачивало. Карнавал наполнял какой-то бесконечной радостью, они уже катались на карусели, попытали удачу в метании дротиков (ничего не выиграли, но Элли желала потом еще раз попробовать), доедали уже третью порцию сладкой ваты. Колесо начало свой последний в их сеансе оборот, когда и без того громкую музыку, что звучала в парке аттракционов, практически разорвал нечеловеческий крик. Подруги сразу засуетились, выглядывая из кабинки, чтобы посмотреть, что же произошло. Они замечали таких же ничего не понимающих людей, который искали источник крика. И некоторые из них нашли. За одной из палаток начали скопляться люди, мужчины становились как вкопанные, женщины закрывали рты руками, начинали рыдать и кричать, детей поспешно уводили.
                      – Парень мертв! У него перерезано горло! Господи, у него перерезано горло! – голосила какая-то женщина под сорок, которая и обнаружила тело.
                      Тело принадлежало Джеку Вудсу.     

* * *

[audio]http://pleer.com/tracks/12552760qWxo[/audio]

        Вход в "Happytown" обвешан полицейскими желтыми лентами, и следа не осталось от того торжества, того ощущения праздника, что царило здесь еще позавчера. Казалось, что даже краска на вывеске облезла, потускнела, потеряла былой шик. Лампочки больше не горели, музыка не играла громко. Слышно было лишь крики чаек и шум волн, что разбивались о причал. Еще и лил дождь – погода словно подстроилась под всеобщий траур. Все жители Уоберна до сих пор пребывали в глубоком шоке. В их маленьком спокойном городке никогда не происходило подобных зверств.
         У перекрытого входа, обхватив железные прутья ограждения пальцами, стояла Салли Донован. Дождь выстукивал ритмы по ее ясно-голубому зонту, но она не обращала внимания на непогоду, что царствовала вокруг. Девушка внимательно всматривалась в поникшие образы карнавала, словно пыталась найти ответ в этих опустевших палатках и аттракционах. Иногда по территории проходил кто-то из работников парка, бросая на Салли вопросительный взгляд, но ближе к девушке не подходили. Они тоже были крайне опечалены и огорчены происшедшим, ведь приезд в этот город мало того, что не окупиться, а теперь еще грозит пойти в убыток. Для странствующих артистов и аттракционщиков это равно глубочайшему трауру.
         Салли не понимала почему, но ее тянуло к этому месту. И нет, не только потому, что она провела тут один из ярчайших вечеров своей жизни, который в итоге омрачился столь ужасным происшествием. Ей казалось, что за этой железной изгородью скрываются ответы на все вопросы, что были у полиции, да и у нее самой. У Салли всегда была отличная интуиция, и именно она привела ее в этот дождливый день к оцепленному входу в  этот злосчастный парк.
         За своей спиной девушка услышала негромкие шаги по деревянному причалу, и осторожно обернулась, чтобы посмотреть, кто же это еще пришел поглазеть на закрытый пока парк. Под черным зонтом, в сером плаще (лето выдалось прохладным в этом году, да еще и дождливым) и черной фетровой шляпе в ее направлении шагал мужчина. Неторопливо, вальяжно – вот так и ходил агент Пол Саммерс. Что-то в его образе и успокаивало, и пугало одновременно. Салли встрепенулась, коротко кивнув агенту. Он был не местным, приехал в город вчера по поручению штата для расследования резонансного убийства Джека Вудса. Салли познакомилась с ним вчера на допросе.
         – Мисс Донован, что же Вам в такую непогоду дома не сидится? –  он говорил с той самой улыбкой, которая как нельзя лучше подтверждала и успокаивающую, и пугающую черту его образа.
         – Здравствуйте, агент Саммерс, – словно подчеркивая невежество Саммерса, который обратился к ней без приветствия, произнесла Салли. Этот мужчина ее пугал, но она не хотела этого показывать, –  Просто захотелось прогуляться.
         – Прогуляться до места убийства? – с его губ не сходила та же улыбка, и Салли это начинало раздражать.
         – А в этом есть что-то криминальное? Мне кажется, вчера на допросе Вы все выяснили. Или все еще подозреваете меня? – в голосе Салли звучит вызов и она даже не пытается этого скрыть.
         Саммерс коротко смеется, покачивая головой, словно перед ним потешное дитя. Собственно, может так оно и было.
         – Нет, мисс Донован, к Вам никаких претензий. Ваше алиби железное, просто Вы – одна из последних, кто видел Вудса живым и разговаривал с ним. Так что сами понимаете  – мы не могли упустить шанс пообщаться с Вами. Да и с Вашей подругой, Элли. Тем более, я крайне сомневаюсь в том, что Вы способны на такую кровожадность.
         Салли смотрит на него несколько недоверчиво, может немного испугано, но нахмурив брови и напустив на лицо свой самый суровый вид. Саммерс нравился ей все меньше.
         – Но место преступление  – не лучшее место для прогулки. Тем более в такую непогоду. Тем более на причале.
         Салли словно не слышала его.
         – Вы ведь склоняетесь к тому, что это сделал Фредди Вентино, не так ли?  – прищурив глаза, интересуется девушка, внимательно уставившись на агента Саммерса, пытаясь не оставить ему шанса скрыть от нее свои истинные эмоции,  – Фредди Вентино и его парни, да? Но я не верю в это, все не так просто, – твердо заявила Салли, гордо подняв подбородок.
         – Мисс Донован, у Вентино и Вудса были разногласия, все в городе об этом знали. Как раз накануне их видели разговаривающими на повышенных тонах, перед самим карнавалом много людей слышали, как в кафе неподалеку Вентино клялся, что убьет Вудса, если тот еще раз перейдет ему дорогу. Ведь Вудса взяли квотербеком команды колледжа, хотя главным претендентом был Вентино, Вы ведь слышали? Понимаю, что так себе мотив, но в маленьких городках чего только не случается.
          Снисходительный тон Саммерса невероятно выводил Салли из себя, но она пыталась держать себя в руках. Она была хорошо воспитана.
          – Вы действительно верите в виновность Вентино, агент Саммерс?  – недоверчиво склонив голову на бок спросила Салли.
          – Могу лишь сказать, что я пока ни в чем не уверен, мисс Донован. А все остальное  – тайна следствия. И я настоятельно прошу Вас ему, то бишь следствию, не мешать. Это явно не то, чем должна заниматься молодая девушка. А теперь простите, мне нужно продолжать расследование.
           И, подняв шляп и кивнув, он ловко пробрался под полицейскую ленту, а затем, показав значок охраннику, вошел в открывшиеся двери парка.
           Салли смотрела ему вслед. Она была раздражена и зла. Не ему говорить, что делать молодой девушке, куда ходить и что думать. Она и сама вполне способна решать. Но, конечно же, Салли промолчала. Она была хорошо воспитана.
           Однако ее не отпускало ощущение того, что осудить могут невиновного человека. Пускай Вентино был не самым приятным типом, но Салли была уверена в том, что он не убивал Вудса. Все его угрозы были явно не более, чем пустыми словами, которыми юноши часто запугивали друг друга для устранения конкуренции. Пустые угрозы, которые прозвучали не в том месте, не в то время. Младший брат Салли, Эдди, видел, что Вентино и его мини-банда покидали карнавал в тот момент, когда Джек разговаривал с девушками, однако никто больше этого не видел. А кто поверит восьмилетнему мальчугану?

* * *

[audio]http://pleer.com/tracks/4555520PYjH[/audio]

          Салли со скрипом открывает железную дверь – и снова ступает на землю "Happytown". Этот визит, конечно же, совсем не сравнить с первым. Вместо музыки – шум прибоя и приглушенные голоса работников, вместо лотков со сладкой ватой – пустые палатки, вместо гула работающих аттракционов – лишь их "останки", уже полуразобранные каркасы. Высоко в небе ярко светит солнце, наконец-то распогодилось, и лившие два дня подряд дожди отошли. И эта яркая и жизнерадостная картина совсем не подходила тому унылому месту, в которое превратился карнавал. Не подходил угрюмым выражениям лиц рабочих, которые неплохо так влетели на деньги. Вход в парк уже не был оцеплен полицейской лентой, а это значило, что "Happytown" мог отправиться дальше в тур по Минессоте, и дальше вдоль по побережью. Больше им здесь делать было нечего. Город все еще был в трауре. А вчера по подозрению в предумышленном убийстве был задержан Фредди Вентино.
          Однако Салли считала это задержание полнейшим бредом. Да, пусть Эдди было всего восемь, но девушка верила тому, что видел ее младший брат. Агенту Саммерсу же объективно посмотреть на ситуацию мешала его собственная надменность и эта раздражительная самоуверенность, он относился к маленьким городкам столь снисходительно, не считал это дело резонансным, рассматривал это дело как одно из сотни подобных, а не как что-то особенное. Полиции города попросту не хватало компетенции, их максимум – вызовы на кражи, чаще всего мелкие, а так они просто просиживали штаны в части, пожевывая пончики. Даже на случаи домашнего насилия полиция не выезжала, потому что ее никто не вызывал. Это был бы позор для дома, а в этом городе никто не выставляет свое грязное белье на публику. Как бы там ни было, а Салли Донован не верила в то, что Вентино мог так хладнокровно перерезать горло Джеку. Хоть он и казался тем еще хулиганом, на самом деле Фентино был не более, чем пугливый, но обиженный мальчишка. Он точно не был способен сделать такое. Ему ведь всего двадцать лет. И теперь ему грозит либо пожизненное, либо электрический стул. Салли не могла этого допустить.
         Салли все еще казалось, что она находиться в каком-то эфемерном, сюрреалистическом сне, ночном кошмаре, который длиться уже пять дней. Вот она разговаривает с Джеком, чувствует волнение, успевает настроить планов на много дней вперед: как они пойдут вместе на танцы, как он впервые сожмет ее ладонь, как впервые застенчиво коснется губами ее щеки... А теперь все это было попросту нереально. Джека больше не было в живых. Он никогда больше не улыбнется той своей заразительной, лучезарной улыбкой, больше не сыграет в любимый футбол, больше не проведет ее до дома... Как такое вообще возможно? Она пошла в парк, чтобы самостоятельно докопаться до истины, чтобы самостоятельно найти нити, которые бы привели ее к тому, кто убил Джека. Это же звучит так безумно! Ну же, разбудите кто-то Салли Донован!
          Но этот сон не кончался, сколько бы она не щипала себя за руки, сколько бы не давала себе пощечин – она не просыпалась. И оставалось только жить с этим кошмаром, с тем ужасом, что отправлял ее. Казалось, что полегчать может только тогда, когда она узнает имя истинного убийцы.
           – Сэр? Здравствуйте, сэр, – Салли практически догоняет коренастого мужчину, который нес два ящика с чем-то явно тяжелым, – Можно поговорить с Вами? О вечере пятницы.
           – О Господи, о том вечере, когда подрезали этого мальца? – мужчина недовольно закатил глаза к небу и продолжил свой путь, не особо-то и обращая внимания на Салли, которая пыталась не отставать от его широких шагов, – Не о чем говорить, милочка. Мы просто просрали огромную кучу времени. Прости за мой французский, твои деликатные ушки наверняка не привыкли к таким словам, а? – он тяжело хмыкнул, оскалившись к Салли, тем самым продемонстрировав отсутствие нескольких зубов.
            Не успев проконтролировать себя, Салли брезгливо отпрянула от мужчины, от которого, кстати, жутко несло каким-то дешевым алкоголем.
            – Ладно... Спасибо, мистер, – девушка поспешила удалиться, оглядываясь через плечо.
            Все остальные работники парка, которые встречались ей по пути, оказались не более разговорчивыми, чем тот мистер-без-зубов, лишь отговариваясь, а то и вообще не обращая внимания на ее вопрос, как только она вспоминала о той самой злосчастной пятнице. Если у нее был значок, как у Саммерса, все эти люди оказались бы куда более общительные, это точно. Но она лишь маленькая девчонка, чего же она ожидала. Салли начинала овладевать досада, но заметив павильон, принадлежавший мадам Спектр, она решила попытаться еще.
            Мадам Спектр – уже немолодая женщина, которая, тем не менее, выглядела очень хорошо для своих лет, заведовала павильоном кривых зеркал. А еще она была кем-то вроде прорицательницы, однако ее особенностью было то, что она не принимала всех подряд, а сама выбирала тех, кому предскажет судьбу. Объясняла это тем, что только о некоторых ей открывается правда. Салли же считала все это откровенным обманом, а саму мадам – обычной шарлатанкой. То, что она выбирала только некоторых из толпы, придавала им значительности, делала их "избранными" казалось Салли лишь дешевым трюком, но она была согласна с тем, что этот дешевый трюк здорово работал. Люди относились к ней благосклонно, чуть ли не трепетно.
             Отодвигая штору, которая прикрывала дверь, Салли постучала.
             – Войдите, – послышался приглушенный, но глубокий голос.
             Салли нажала на дверную ручку и вошла. Оказалась в душной, полумрачной комнате в теплых тонах, где, не смотря довольно жаркую погоду на улице, горели разнообразные аромапалочки. От этой обстановки начинала кружиться голова. У Салли проскользнула мысль о том, что и это является неотъемлемой частью успеха того самого шарлатанства. 
             – Здравствуйте, мадам Спектр. Могу ли я с Вами поговорить? – голос Салли звучит неуверенно, ее и саму пугает эта неуверенность.
             – Только недолго, мы скоро уезжаем, – мадам окинула ее взглядом, и Салли удивилась тому, что та даже не попыталась воспроизвести на нее впечатление провидицы. Девушка была уверена в том, что сейчас услышит томный голос, зазывающий ее знать о будущем, заглянуть в тайны мироздания, но мадам Спектр лишь подожгла длинную сигарету, глубоко затянулась и облегченно выпустила клубки дыма. Даже не смотря в ее сторону.
             – Я хотела бы...
             – Заглянуть в свое будущее, да? – мадам Спектр перебила Салли, проговаривая слова нарочито делая ударение на каждое из них, покачивая со стороны в сторону головой в такт этим акцентам. Она смотрела на девушку тяжелым взглядом, но на ее губах была тень улыбки. Салли эта полуулыбка здорово испугала.
             – Нет, я хотела бы задать Вам пару вопросов о...
             – А ведь будущее – это все, что мы имеем, по сути, – снова перебила ее мадам Спектр, отводя взгляд и глубоко затягиваясь, – Такая хрупкая материя, но это все, что у нас есть, все, чем мы можем распоряжаться. И как несправедливо, что она, эта материя, столь хрупкая, правда?
              Салли смотрит на женщину с замешательством, а та поднимается из-за своего круглого стола, обходит его и упирается на него, чуть приседая и складывая руки на груди.
              – У вас, молодых, все только впереди. А нам... – она запинается, чуть приподняв брови, – А нам, уже повидавшим жизнь, остается только с горечью наблюдать за вами.   
              – Я хочу поговорить с Вами о вечере пятницы, когда убили Джека Вудса, – Салли решила пропустить все эти философские размышления и таки добиться хотя бы какого-то ответа. Ей хотелось побыстрее убраться из этой душной комнаты.
              Мадам Спектр смотрела на нее пристально, сверлила взглядом, и Салли показалось, что у нее поднимает температура. Ладошки начинали потеть, а в голове поселилась навязчивая и безумная мысль бежать, но она стояла как вкопанная и не могла пошевелиться.
              – А что говорить об этом вечере? У человека просто отобрали то самое хрупкое будущее. Неплохой урок, который учит нас более бережно к нему относиться, не так ли?
               Женщина тяжело вздохнула, отошла от стола и начала искать что-то на полках стеллажа, который стоял по правую сторону. Салли наблюдала за ней напряженно нахмурившись.
              – Может вы видели что-то? Или слышали? – осторожно спрашивает девушка, наблюдая за манипуляциями мадам Спектр, но никак не могла увидеть, что же именно она делает. На одной из полок она увидела хрустальную бутылочку с чем-то ярко-бордовым. Для вина это была слишком густая субстанция.
              – Я лишь видела, как погубили чужую жизнь. Преподали урок. Урок о том, что нельзя неуважительно относиться к тем, кто уже видел многое. К тем, кто увидел будущее.
               Салли понимает, что мадам Спектр заметила ее взгляд. Девушка ошарашено уставилась на прорицательницу, которая смотрела на нее прищуренными глазами.
               – Имела бы ты хотя бы капельку моего дара – никогда бы не вошла в эту дверь.
              Следующее, что успела услышать Салли – глухой удар. И полная, всепоглощающая темнота.

* * *

[audio]http://pleer.com/tracks/141866854AEW[/audio]

        Салли казалось, что ее голова раскалывается пополам. На затылке ужасно жгло, и она хотела потянуться рукой к ушибу, но не смогла даже пошевелиться – руки были надежно перевязаны чем-то крепким, врезающимся в плоть. Попытавшись в ужасе покрутиться, чтобы увидеть, что с руками, девушка осознала, что и этого не может сделать –  тугие веревки обвивали все ее тело, приковав к резному изящному креслу. Взгляд ее все еще был затуманен, в ушах шумело, и она мало что осознавала из того, что происходит. Перед глазами все расплывалось, и она пыталась сфокусировать взгляд, но попытки были тщетны. Тень мелькнула перед ней, тень что-то говорила, но в ушах Салли все еще слишком сильно шумело. Девушка зажмурилась на мгновение, пытаясь понять, что произошло.
         Неужели это мадам Спектр убила Джека? Но зачем ей это было нужно? Они ведь даже не были знакомы. Какой-то бред. И что теперь будет с  Салли? Неужели она сейчас тоже найдет свое последнее пристанище, здесь, в павильоне этой сумасшедшей? Неужели никто не войдет сюда, чтобы сказать о том, что пора собираться? Неужели никто не спасет ее?
         Салли хотела бы закричать, но ее рот плотно перевязан какой-то тряпкой не первой свежести. Ей оставалось лишь молча наблюдать за тем, как мадам Спектр достает что-то из небольшой, продолговатой шкатулочки. Что-то, что сверкнуло в мутном свете ламп.
         – У вас, молодых, столько самонадеянности, не так ли? Вам кажется, что жизнь будет длиться вечно, что вы неуязвимы, бессмертны... Великое заблуждение, сладостное заблуждение. А истина приходит лишь тогда, когда все твое лицо начинает укрывать сеть морщин, показывая все те жизненные пути, которые ты успел пройти. Показывая, сколько у тебя еще осталось времени. Не самое приятное ощущение, не так ли?
         Холодное лезвие коснулось щеки Салли, но пока не разрезало плоть – мадам Спектр провела вниз по лицу девушки кинжалом, рукоятка которого была искусно украшена драгоценными камнями. Наверное, это оружие – ее гордость. Фокус зрения понемногу начал возвращаться к Салли, и она с ужасом отметила, как маниакально сверкают глаза женщины, что склонилась над ней. Донован уже несколько раз успела прочесть молитву и попрощаться с жизнью. Ну вот настолько сильно ей нужна была эта истина?
         – Джек был точно таким же, неправда ли? Восторженным, живым. Зачем ему была такая старуха, да? Ведь важна оболочка, а то, что внутри, разум, душа – все это не имеет никакого значения для вас, молодых, так ведь? Обычное приглашения на чай от женщины постарше уже воспринимается вами как нечто из рамок вон выходящее, недостойное, грязное? Возраст – это лишь количество увиденного, количество опыта. Это не повод отказывать любви.
          Салли с трудом понимала, о чем ведет речь мадам Спектр. Она убила Джека лишь потому, что тот отверг ее? Господи, да насколько же больна эта женщина! Даже если бы Донован хотела как-то отреагировать, она просто не могла. Все тело было искусственно парализовано и ей только и оставалось, что наблюдать за этим парадом безумия. Прекрасно проведенные последние минуты.
          – Но, знаешь ли, молодые люди, которые проявляют неуважение, тоже могут быть полезны. Ваша кровь бурлит, она горит – и здорово помогает возвращать коже былую свежесть, стирать следы пройденных путей. Джек омолодил меня лет на двадцать, замечаешь, как хорошо я выгляжу? – мадам Спектр самодовольно провела рукой по своей щеке, но, как казалось Салли, видимого эффекта от обтирания кровью (?!) убитого парня не было. У девушки не оставалось сомнений – Спектр абсолютно безумная.
         – Жаль только, что эффект от вас недолговечен. Обычно я пользовалась услугами молодых людей, что живут на улицах. Наверное, ухоженный и здоровый Джек послужит мне дольше. Однако ты так удачно ко мне зашла, моя деточка, что я просто не могу упустить этот шанс. Посмотри на свою кожу – такая молодая, такая бархатистая... Такая тонкая, – Спектр снова прижала к щеке Салли кинжал, в этот раз надавливая – и девушка почувствовала жгущую боль, как горячая кровь заструилась по лице. Она кричала, кричала со всех сил  – но ни звука не было слышно. Салли совсем потеряла надежду на спасение.

       – Ни с места! Бросьте оружие! Руки вверх, так, чтобы я их видел! – вдруг солнечный свет пробивается в эту удушливую комнатушку, когда в дверь с суровым криком вваливается агент Саммерс, а за его спиной еще несколько местных полицейских. Салли мало понимает, что происходит, она не может повернуть голову, чтобы посмотреть, а мадам Спектр ошарашено застыла над ней, сжимая в руке кинжал.  Женщина бросила растерянный и перепуганный взгляд на полицейских и, громко взвыв, замахнулась кинжалом. Однако ей не удалось вонзать лезвие девушке в сердце, потому что громкий взрыв разорвал воздух – и мадам Спектр выпустила из руки оружие, ошарашено прижав левую руку к правому плечу, пытаясь остановить кровотечение из огнестрельной раны.
           – Офицер Хэйг, наденьте на нее наручники. Офицер Моллисон, вызовите скорую, – деловито распорядился агент Саммерс, а сам же направился к Салли. Он ловко распутал ее из веревок и вытащил из рота кляп. Девушка ловила воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, уставившись на Саммерса широко распахнутыми глазами. Салли до сих пор не верилось в то, что ей повезло выжить.
           – У Вас тут кровь, – Саммерс осторожно вытер щеку Салли платком, – Но мы все исправим, – впервые его улыбка не вызвала у девушки раздражения.

         Салли сидела возле кареты скорой помощи, на щеке у нее красовался пластырь по всей длине пореза, а на плечи был накинут тот самый пресловутый плед. Девушка дрожала всем телом, пусть погода и была сегодня теплой – Салли чувствовала страшный озноб. Она никак не могла поверить в то, что все обошлось.
                 Заметив агента Саммерса, который направлялся к ней, девушка смущенно потупила взгляд. Сейчас он точно начнет отчитывать ее, скажет, что предупреждал же, просил не сунуть свой нос куда не следует. Но Салли вдруг самоуверенно подняла подбородок – а ведь если не она, то посадили бы, а то и приговорили к казне, совсем невиновного человека! Пусть и того еще засранца.
             – Как Вы себя чувствуете, мисс Донован? – поинтересовался мягко агент Саммерс, присаживаясь рядом с девушкой.
             – Уже лучше, спасибо, – сдержано ответила Салли. Ее голос дрожал.
             – Я ведь предупреждал Вас, – начал было Саммерс, но заметив испепеляющий взгляд девушки, тут же прервал себя, – Но, конечно, без Вашей помощи мы бы не нашли настоящего убийцу. Вы... Вы простите меня, я, наверное, недостаточно серьезно отнесся к этому делу,  – Саммерс замялся, отведя взгляд. Видно было, что ему трудно признавать свои ошибки, – Я пытался побыстрее с этим справиться, все казалось очевидным и я просто не стал копать дальше. А стоило бы. Простите, что за мои ошибки расплатились Вы.
             Саммерс посмотрел на Салли, и девушка отметила, что извинялся он действительно искренне. Ему действительно было жаль. Ему действительно было стыдно за себя и свою предвзятость.
             – Как Вы нашли меня? – лишь спросила Салли. Ей сейчас не очень-то хотелось рассыпаться в простительных словах. А щека все еще жутко жгла.
             – Я пил кофе в кофейне на набережной. Есть тут у вас такое замечательное заведение, где я попробовал лучший кофе в штате. Заметил из окна, что Вы направляетесь к парку. Понял, что Вы не послушали меня и хотел снова помучить Вас нравоучениями, простите. Мне повезло, что со мной были офицеры Хэйг и Моллисон, получилась прямо настоящая операция, не так ли? – на губах Саммерса мелькнула невеселая улыбка, – Мы были настроены скептически, но услышанное под дверью мадам Спектр заставило нас уверовать. 
              Салли неотрывно смотрела на Саммерса, нахмурив брови. Чистая случайность, обычное желание снова вправить ей мозги... Но ведь это помогло ей спастись.
              – Я понимаю, что, может быть, сейчас не время и Вы с Джеком Вудсом были близки, насколько я понимаю... Но... Позвольте мне угостить Вас кофе в знак извинения и примирения?
              Салли окинула Саммерса взглядом. Он все еще раздражал ее, пусть и меньше. Но, тем не менее, он спас ей жизнь. И был не таким уж и плохим собеседником.
              – Согласна на кофе, но без добавления нравоучений, – теперь голос Салли звучал ровно.
              – Договорились, – Саммерс искренне и широко улыбнулся. А Салли с содроганием заметила в этой улыбке нечто схожее с улыбкой Джека.

26 июля 1956 года парк аттракционов "Happytown" покинул городок Уоберн, что в штате Массачусетс. Странствующие артисты отправились в дальнейший путь без одной из жемчужин своего карнавала, прорицательницы, которая слишком сильно хотела вернуть былую молодость.
           27 июля 1956 года городок Уоберн, что в штате Массачусетс, покинул так же агент Пол Саммерс. Ему жутко не хотелось уезжать, в этом городке он попробовал лучшее кофе во всей Новой Англии. А еще встретил девушку, настойчивую и самостоятельную, свободолюбивую и умную. Которая, наверное, останется в его памяти точно так же долго, как и то самое лучшее кофе.
           29 июля 1956 года Салли Донован покинула городок Уоберн, что в штате Массачусетс, чтобы подать документы в колледж штата и начать новую жизнь. Без призраков прошлого, что преследовали ее порой по ночам. Проводя рукой по продолговатому шраму на щеке, что теперь вошло у нее в привычку.

. . . . .